Украдкой мимо охраны, шестьдесят километров пешком во тьме и ночёвки в заброшенной квартире: мои пять дней в Чернобыльской зоне отчуждения.
Чернобыль очаровал меня ещё в юности. Меня захватила сама идея исследования постапокалиптического мира, свободного от человеческого влияния. Я знал, что туда можно попасть с экскурсионной группой. Но экскурсии чётко регламентированы, группа посещает всего несколько мест за короткий отрезок времени. Не этого я хотел. Я жаждал свободы исследования без ограничений, мне хотелось увидеть то, что считается опасным. Застрять в организованной тургруппе – сама мысль угнетала, в этом не было и тени настоящего приключения. Нет уж, я хотел пробраться в Зону.
Поиски человека, согласного помочь мне в этом деле, заняли несколько месяцев. Мы позвали с собой еще одного отчаянного путешественника, и уже втроём обсуждали наш маршрут и организовывали поездку. Дорога была непростой: предстояло перелезть через «колючку», переправиться через реку и пересечь ночной лес. В конце изнурительного шестидесяти километрового пути нас ждала награда – заброшенный город.
Машина неслась в сторону Зоны отчуждения, а я почти не дышал от волнения. Мы ехали молча. Моё сердце колотилось от предвкушения с момента прибытия в Киев. Я собирался шагнуть в одно из самых радиоактивных мест на планете, реальность происходящего просто оглушала. Машина остановилась, мы тихо вышли и скрылись под кронами деревьев на обочине. Шли наощупь. Ветки царапали кожу. Наконец, перед нами появился увенчанный колючей проволокой забор – вот она, граница Чернобыля. Перебравшись через него, мы оказались в Зоне.
Это была ночь пешей ходьбы. Мы прошли километры по заросшим тропам, лесным дорожкам и асфальтированным дорогам. Дороги были опаснее всего – ночью по ним то и дело проезжали патрульные машины полиции в надежде перехватить нелегальных посетителей. В какой-то момент, когда мы шли вдоль длинной прямой дороги, позади нас возникли движущиеся огни. Мы рванули в сторону и залегли между деревьями. Задержав дыхание, мы без движения дожидались, пока свет фар не погаснет вдали, и молились остаться не пойманными. Затем отряхнули с себя грязь и продолжили свой путь.
Спустя несколько часов мы достигли реки. Разувшись и раздевшись до белья, погрузились в воду. Течение было сильным. Добравшись до дальнего берега, я испытал облегчение, что не утонул. Следующую часть пути в глубину Зоны нас скрывали колючие кусты. Утомлённые долгими часами пути, мы трое решили поспать. Разложив спальные мешки на полянке, мы заснули под ясным и звёздным небом.
Рассвет наполнил окружающий мир цветом и жизнью. Рыжеватую поляну, где мы разбили лагерь, окружал густой сосновый лес. Мы выдвинулись в направлении советской радиолокационной станции. Ныне заброшенная, она использовалась во времена Холодной войны для отслеживания ракетных средств. На подходе я отметил, насколько массивным было сооружение. Оно нависало над нами почти что пятьюдесятью метрами высоты. Было решено взобраться на неё. Металлические балки поскрипывали и стонали на ветру. Восхождение по ненадежным ступеням – платформа за платформой – изрядно действовало на нервы. Однако оно того стоило. На вершине нас ожидал невероятный вид: солнце садилось в безбрежный океан зелени.
Ночью мы шли мимо заброшенных ферм и деревень. В полях догнивали заброшенные сараи и сельхозтехника. Обед мы готовили в старом заколоченном автобусе. Набив желудки и восстановив боевой дух, мы двинулись в сторону заброшенного города – Припяти. В какой-то момент посреди леса я заметил вокруг себя длинные тёмные тени. Присмотревшись, я понял – это были заброшенные дома. Мы прибыли. Наш неформальный гид, Олег, приготовил для нас квартиру. Он вёл нас по заросшим улицам, пока мы не достигли места ночёвки. На четвёртом этаже девятиэтажки нас ожидала скромная квартирка с парой кроватей, забитым припасами шкафом и столиком с книгами да журналами.
Меня разбудило солнце, светившее сквозь пыльное треснувшее окно. Его лучи скользили по осыпающей краске и выщерблинам на стенах комнаты. После завтрака мы осторожно покинули наше жилище и отправились исследовать город. Первая остановка – советский детский сад, огромный куб с двориком в центре. Все комнаты садика засыпаны покалеченными куклами и детскими противогазами – приметы времени, когда ядерная война была постоянной угрозой. Меня охватил ужас.
Выяснилось, что не так-то просто ходить по тротуарам, когда на них разрослись деревья. Я чувствовал себя исследователем, прокладывающим путь через дикие джунгли в поисках затерянного города. Когда мы приближались к дорогам, Олег давал нам знак остановиться, а сам уходил вперёд. Если все было чисто, мы получали знак продолжать движение. Из зарослей появились идущие вверх ступени – недостроенный разрушающийся стадион. Мы карабкались под палящим солнцем, потея. Я отыскал прохладное местечко в тени, уселся на ветхую скамью и представил, как внизу спешили бегуны, а люди играли в мяч.
У Олега зазвонил телефон, и он что-то затараторил на украинском. После короткой беседы наш гид вернулся к нам с улыбкой: “У меня для вас подарок!” Он скрылся за обветшавшим зданием. Вскоре он вернулся с большой пластиковой бутылкой с литром пива. «Волшебство!» – провозгласил наш гид, улыбаясь во все тридцать два. Я рассмеялся от удивления.
Блуждая по Припяти, мы вышли на большую бетонную площадь – центр города. Палящее полуденное солнце вынудило нас искать укрытие. В унылом сером здании мы обнаружили тёмный кинозал. Разложили стулья, вытянули уставшие ноги. Мы сидели, смотрели на пустой экран и пытались представить, каков был этот кинотеатр в дни своего расцвета. Я представлял себе на экране советские пропагандистские фильмы. Фантазируя, мы передавали по кругу пенящееся пиво. Хмельной напиток был божественен, не смотря на теплоту.
Когда очарование кинозала поблекло, мы вернулись в свою квартиру, планируя послеобеденный отдых. Олег планировал встречу с друзьями на крыше четырнадцатиэтажного дома. Но перед тем он решил освежиться, так что мы отправились на реку Припять – поплавать. Меня сначала смутила эта идея, ведь я опасался, что вода может быть загрязнена радиоактивными частицами. Зато наш спутник из Германии, Томас, без лишних раздумий прыгнул в воду. Я неохотно последовал за ним, а затем страх отступил, и я с упоением погрузился в прохладную воду. Окружающий пейзаж был прекрасен: до самого горизонта простирались поля, заросшие высокой травой. Вверх по течению в воде отражалось какое-то полуразваленное строение. Небо начинало желтеть от лучей клонившегося к закату солнца.
Город окутала тишина, лишь изредка нарушаемая пением птиц. Мы дошли до четырнадцатиэтажного дома и принялись карабкаться по кажущимся бесконечными ступеням. Звук наших шагов и хруст стекла под подошвами ботинок неприятным эхом разносились по этажам. Когда подъем закончился, мы шагнули под открытое небо и были вознаграждены за все невероятным видом. Крыши многоэтажных кварталов тонули в верхушках деревьев – природа отвоёвывала себе земли обратно. Я услышал шаги вдали. Глянул вниз – несколько человек входили в дом, видимо, друзья Олега. Они присоединились к нам наверху, где мы перекусили традиционной украинской едой – толстый ржаной хлеб, сало и сырой чеснок. Запив еду водкой с мёдом и перцем, мы упивались безмятежностью окружающего мира.
На следующее утро подъем дался нам нелегко. Всю ночь накануне мы пили и делились историями. Чашка крепкого кофе, тарелка овсянки и мы направились в сторону больницы Припяти. Здесь мы исследовали первый и верхние этажи. Повсюду были кабинеты с брошенными шприцами и упаковками от лекарств. Больничные кровати с грязными простынями будто стояли нетронутыми с момента, как здесь тридцать лет назад побывали последние пациенты. Нам попался стол с пыльной маской пожарника на нем. Олег посоветовал нам не приближаться. Он вытащил счётчик Гейгера, и тот немедленно застрекотал. Маска излучала высокий уровень радиации. Она принадлежала одному из пожарных, боровшихся с пламенем ядерного реактора. Пожарных доставляли в эту больницу, однако из-за летальной дозы радиации они не прожили и нескольких часов.
Близился вечер, и нам хотелось увидеть больше. Мы шли через город призраков, пробираясь через знакомые уже деревья и здания. На другом конце города мы добрались до места, известного как «кладбище». Это похоже на пустыню – сотни метров песка. Знаки радиоактивной местности натыканы повсюду, как красные флажки на минном поле. «Что это за место?» – спросил я. Олег ответил: «Сюда сбрасывали заражённую почву». Я занервничал, но Олег убедил меня, что здесь совершенно безопасно.
В дальнем конце кладбища виднелось озеро, похожее на мерцающий вдали мираж. На отдалённом берегу возвышались три массивных ржавых крана, смахивающих на жирафов. Они стоят неподвижно с момента катастрофы. Их последним заданием было строительство саркофага над энергоблоком, так что они невероятно радиоактивны. «А давайте залезем на один из них!» – восторженно предложил Томас. Я немедленно заразился этой идеей. Олег на миг задумался, затем предупредил нас об опасности: «Бета-излучение от металлических частей все ещё очень сильное. Касаться их голыми руками – плохая идея». Он решил одолжить мне свои перчатки и подождать внизу. Мы с Томасом начали подъем. Ступеньки гремели на каждом шагу, каждая следующая казалась менее надёжной, чем предыдущая. Вскарабкавшись наверх, я уставился на озеро: водная гладь отливала розовым и голубым, солнечная сфера медленно катилась за горизонт.
В квартиру мы вернулись уже затемно. Олег предложил выпить чаю и принять душ на крыше. “У нас есть пара запасных бутылок с водой из реки, можно и искупаться”, – сказал он. Заварили чай, поднялись наверх. Я стоял под звёздным небом, глядя на безлюдный город. Неподалёку на крыше энергоблока светила красная лампочка. Четыре дня тому я и представить не мог, что буду купаться обнажённым на крыше в Чернобыле, около самой страшной радиационной опасности в мире. После душа я согрелся чаем и отправился вниз – спать.
Разбудило меня кипение воды над голубым пламенем газовой горелки. Мы приступили к нашему последнему завтраку: овсянка с мясом и овощами. Напившись кофе, упаковали сумки и попрощались с квартирой. Молча мы шли к нашему последнему месту назначения – заводу по производству кассет. Так он был известен во времена Холодной войны. Только один зал завода производил стерео кассеты, остальные цеха занимались совершенно секретными военными технологиями.
Но вначале нам нужно было пополнить запасы воды. Олег остановился у деревянного ящика, скрывавшего канализационный колодец. Прежде чем исчезнуть в дыре внизу, он забрал наши пустые бутылки. «Лови, Стивен!» – крикнул он, и из темноты вылетела бутылка с водой. Она была полна чистой прохладной водой. Мы напились и отправились на завод. Половина его уже рухнула, не выдержав суровых снегопадов. Некоторые комнаты явно недавно инженерами: на столах были разбросаны схемы устойчивых к радиации роботов.
У нас была договорённость с водителем, который обещал вывезти нас из Зоны отчуждения: высокопоставленный чиновник, подрабатывающий на провозе нелегальных посетителей. Вскоре после ухода с завода мы достигли оговоренного места встречи. Было нечто кинематографическое в зрелище карьера, наполненного ржавой техникой, вокруг которого раскинулись рельсы с деревьями на них. Мы отыскали несколько кустов, где и затаились в ожидании нашего нетрадиционного такси.
Где расположен ДСШ Аскольдова вход?
Белый фургон притормозил на обочине ухабистой дороги к карьеру. От резкой остановки машины в воздух поднялось облако пыли. Мы затаили дыхание в томительном ожидании. Это наш водитель, или нас все-таки поймали? Олег медленно вытащил телефон и набрал номер. Тихо поговорил, затем кивнул нам. «Я пойду первым, а вы держите дистанцию, – начал он. – Если увидите, что в фургоне есть кто-то ещё – бегите!»
Я понял, что Олег не доверяет нашему водителю, и занервничал. Пробравшись через кусты, мы приблизились к машине. Навстречу нам вышел мужчина средних лет в шортах, сандалиях и кепке. Открыл заднюю дверь. «Пусто!» – подумал я про себя, испуская вздох облегчения. В машине не было сидений. Мы запрыгнули внутрь и постарались устроиться поудобнее на засаленном полу.
Фургон катился по дороге, на каждой кочке подбрасывая и роняя нас на жёсткий пол. Так прошло около часа, а затем Олег предупредил нас: «Будьте готовы! Почти приехали!» Фургон остановился, мы подхватили рюкзаки и вывалились наружу. Водитель нервно озирался по сторонам. Олег пожал ему руку в знак благодарности, мы спешно попрощались и нырнули в чащу.
Два километра спустя лес закончился. Началось последнее препятствие перед безопасностью. С безоблачного неба на нас обрушивалось палящее солнце. Первый же полицейский патруль увидел бы нас. Олег первым шагнул на открытую местность, приказав нам ждать сигнала. Он бдительно осматривался по сторонам на каждом шагу, и, наконец, добрался до конца просеки. Он поднял руку, и Томас пустился бежать, я же старался не отставать. Достигнув безопасности по ту сторону, мы триумфально перелезли «колючку». У нас получилось! Я сбежал из Чернобыля не пойманным, и был невероятно доволен собой. Эта поездка была именно такой, какой я хотел, и даже больше! Порой было непросто, но оно того стоило, и этот опыт я буду помнить до конца своей жизни.
